Lawplan

В последнее время в научных публикациях все чаще и чаще разворачивается дискуссия о судьбах демократии в России и особенностях ее власти. Одни авторы разделяют точку зрения о нынешнем тотальном возвращении к так называемой русской системе власти [6]. Под "русской властью" ("система русской власти", "русская система" и т.д.) понимается комплекс устойчивых и воспроизводящихся в российской политической истории свойств политических режимов, таких как стремление к максимальной централизации, сосредоточение власти и контроля над ресурсами, нетерпимость к существованию какой-либо оппозиции, привычка делать ставку на принуждение и насилие. Приверженцы этой позиции отмечают, что русская власть отличается от западной. Там власть, в каких бы формах и обличиях она ни являлась миру, всегда и, прежде всего - договор, конвенция, список условий, прав и обязанностей сторон, декларация об ограничениях. В истории русской властной системы полностью отрицается даже намек на договоры и взаимоограничения, отмечая, что равноправие в ведении переговоров, взаимные уступки и компромиссы не характерны для российской внутренней политики. При этом, стремление к централизованному бюрократическому управлению, пожалуй, достигло своего пика в Советском Союзе.

Интересно сопоставить данный взгляд с более влиятельной ныне институционалистской позицией, согласно которой те или иные договоры есть везде и всегда, где и когда наблюдается хотя бы некое подобие стабильности. Современный институционализм наряду с горизонтальным договором (контрактом) различает вертикальный. Применительно к России это означает, что стабильность обеспечивало не голое насилие и принуждение, но некий скрытый, пусть вертикальный, но договор. Можно было бы возразить, отметив, что, например, у царского самодержавия никаких обязательств перед народом не было. Действительно, до октября 1905г. никаких официальных документов относительно ограничения и обязательств верховной власти не зафиксировано. В официальных и неофициальных документах постоянно подчеркивались неограниченность и полнота самодержавной власти. Значит ли это, что никакого договора не было? Будь так, столетия самодержавия, основанные на чистом принуждении (пусть даже с налетом традиционности и патриархальности) продолжались бы и по сию пору. Февральские и октябрьские события 1917 года (коллапс империи) свидетельствуют об обратном. В ходе этих событий был дискредитирован некий скрытый договор, ранее, эффективно действовавший. Поэтому, можно предположить, что договоры негласные между властью и народом существовали всегда. При самодержавии - это успешное расширение святой Руси, при большевиках - коммунизм во всем мире, при Ельцине - приватизация и богатство в условиях свободного рынка, сегодня - порядок и стабильность, повышение зарплат - а от народа всегда - поддержку и признание.

Объективные условия XXI века диктуют новые формы мышления, поведения и сотрудничества людей. А значит и государственное управление должно учитывать общемировые тенденции и национальные особенности каждой страны. Как научное направление, государственное управление - комплексное научное знание, соединяющее универсальные закономерности и самобытные знания страны. Особенность государственного управления в России в том, что и именно оно может сыграть опережающую роль, увлекая в интеллектуальном смысле общество за собой.

Из всего вышесказанного и проанализированного, следует вывод, что понятие "демократия" содержит в самом себе трудно разрешимое противоречие. В идеале власть должна всецело отражать потребности, интересы, цели и волю народа, т.е. всех людей, составляющих данное государственное общество. Но власть практически всегда действует в условиях нехватки ресурсов, большого перепада между объемом и структурой потребностей и реальными возможностями их удовлетворения. На фоне критичного отношения населения к деятельности большинства демократических институтов не случайным выглядит и общая негативная оценка того, как работает демократия в России в целом. Лишь 13,8% россиян в той или иной степени удовлетворены работой демократии в стране (причем, только 4,1% удовлетворены полностью).