Lawplan

Попытки определить правовое положение граждан через санкции («позитивная ответственность – другой аспект ответственности за правонарушение») связаны с явно преувеличенным представлением некоторых авторов о роли принуждения и наказания в регулировании общественных отношений: «Устанавливая уголовную ответственность за определенные виды деяний, уголовное право направляет поведение людей в русло социалистического и коммунистического строительства».

Понятие правовой позитивной ответственности тем или иным образом связано с предположением, что правом регулируется не только поведение, но и внутренний духовный мир человека: «Позитивная правовая ответственность предполагает такое отношение лица к обществу, государству, другим лицам, которое включает эмоционально-психологическое осмысление и рациональное осознание лицом своего гражданского долга перед обществом, государством и другими лицами, а также готовность действовать в соответствии с этой личностной установкой». Очевидно, однако, что эмоционально-психологическое осмысление и рациональное осознание своего гражданского долга даже у лиц, лишенных свободы (о которых высказано приведенное суждение), никак не может быть ни обнаружено и проверено, ни отрегулировано с помощью правовых средств. Знаменательно, что сторонники идей «правовой позитивной ответственности» никогда не ссылались на противоречащее их идеям известное суждение Маркса: «Помимо своих действий, – подчеркивал Маркс, – я совершенно не существую для закона, совершенно не являюсь его объектом».

По тем же причинам оказались неудачными попытки раскрыть традиционное понятие юридической ответственности не только через особенности правового положения лица, привлеченного к ней, но и через «состояние воли» привлеченного к ответственности, его «способности отдавать отчет в своем противоправном деянии» и другие интеллектуально-волевые, психологические качества личности. Эти попытки потерпели неудачу именно по той причине, что состояние воли привлеченного к ответственности, процессы, протекающие в его сознании, не являются предметом правовой оценки и регулирования. Привлечение к ответственности за правонарушение имеет целью создать необходимые для исправления и перевоспитания правонарушителя интeллeктyaльные и психологические процессы в его сознании, но включение этих процессов в само понятие юридической ответственности ведет к неприемлемому положению: «если нет осознания, то не должно быть ответственности». И наоборот, если психологические, интеллектуально-волевые и иные процессы, протекающие в сознании правонарушителя, заложены в самом понятии юридической ответственности, то достаточно привлечь его к ответственности и применить санкцию, чтобы предполагать осознающим долг, вставшим на путь перевоспитания и исправления. К сожалению, это не так. Многие санкции и меры ответственности потому и остаются безрезультатными, что эффект их воздействия на сознание правонарушителя либо недостаточен, либо ужесточающе чрезмерен. Один из путей повышения эффективности санкций и ответственности в том и состоит, чтобы их система была максимально приспособлена к задачам выработки мотивов правомерного поведения, осознания долга, добросовестного выполнения обязанностей. Но для этого сама ответственность (в соответствии с ее правовой природой) должна рассматриваться как нечто внешнее по отношению к этим мотивам, осознанию, отношению, а не включающее интеллектуально-волевой и психологический результат в готовом виде.

Теоретическое исследование проблем юридической ответственности будет успешным и плодотворным при непременном учете объема этого понятия. Юридической ответственности нет и не может быть за пределами действующего права. Как и правовое регулирование в целом, юридическая ответственность возможна лишь там, где объективно существует доказуемость и исполнимость правоотношений средствами юридического процесса, причем ее реализация требует специального аппарата, способного применять правовые нормы и при необходимости принуждать к их исполнению и соблюдению.