Lawplan

Международное частное право становится поистине международным благодаря объективному отражению в нём множества социальных и юридических отношений, определяющих связи между самими суверенными государствами, между отдельным государством и находящимися в сфере его юрисдикции национальными субъектами права, между самими субъектами, принадлежащими к разным правопорядкам, а также взаимодействие международной системы права с национальными правовыми системами, равно как и международное взаимодействие национально-правовых систем между собой.

Сложной выглядит цель раскрытия содержания и воздействия на искомое соотношение категорий, - "публичный" и "частный". В последнее время в российской доктрине (а ранее в советской) нередко акцентируется внимание (А. М. Ладыженским, С. Н. Лебедевым, А. Л. Маковским, М. М. Богуславским и др.) на том, что главным в категории "международное частное право" является термин "частное". Недооценка термина «частное» привела бы к смешению с отраслями публичного права национально-правовой системы или с системой международного права. С другой стороны, переоценка этого качества способствует, как следует из некоторых высказываний, нивелированию международного частного права с другими отраслями цивилистического направления внутригосударственного права (гражданским или торговым, хозяйственным, предпринимательским и т.п.) и даже в состоянии привести к отрицанию самостоятельного характера последнего. С этой точки зрения, чтобы выявить истинную природу регулируемых международным частным правом отношений, можно было бы даже поставить слово "частное" на первое место и получить надлежащее обозначение рассматриваемой области права и научной дисциплины "частное международное право". Однако ввиду того, что первый из рассмотренных элементов - прилагательное "международный" - является, несомненно, несущей конструкцией, именно параметр "международный" выступает определяющим для наименования данной совокупности норм.

Понятия "международное публичное" и "международное частное право" выступают как парные категории: одно - в подлинном смысле международное (межгосударственное) право, другое - часть внутригосударственного, национального права. Первое направлено на регулирование властных (публичных) отношений, второе призвано обеспечить упорядочение отношений в основном между физическими и юридическими лицами. Понимание "публичного" исключительно как внешнего проявления государственности и механического толкования связи публичных интересов с интересами общества, со всем разнообразием всевозможных связей между ними, не позволяет согласиться с дальнейшими выводами, к которым приводит подобное направление рассуждений. В равной степени вызывает возражения и восприятие "частного" в качестве только лишь инструмента развития и защиты индивидуальных прав лиц (граждан). Так, на конференции звучала идея о необходимости «чётко разграничивать сферы частного и публичного права и применять соответствующие механизмы регулирования там, где они уместны». Публично-правовые механизмы пригодны для конструирования самого государства, его органов, для регулирования управленческой деятельности, государственных финансов и налоговых отношений, социального обеспечения, правосудия, охраны личности и природы. Приёмами частного права опосредуются отношения собственности, товарно-денежного оборота, сферы частной и семейной жизни и т.д.

Между тем регулирование всех перечисленных сфер только тогда достигнет надлежащего уровня эффективности, когда правовые модели будут в аналогичной степени учитывать в публично-правовых отношениях, и особенно в выборе юридических средств, инструменты воздействия на интересы частных лиц, а в области частноправовой - цели всего общества и государства в целом. Международное публичное право не свободно от частноправовых проявлений, как и в свою очередь "международное частное право" обладает значительным объемом качества "публичности". Так, свобода договора, усмотрение сторон и их равенство как принципы регулирования любых отношений цивилистической направленности в международном частном праве бескомпромиссно могут быть ограничены строгими императивными нормами, а также оговоркой о "публичном порядке", "противоречии добрым нравам", "общественным интересам", "государственному суверенитету, безопасности" и т.д. Принцип состязательности в гражданском процессе, служащий рычагом частноправового регулирования, в том числе и тогда, когда в деле участвуют иностранные субъекты, в правовых системах некоторых стран вполне уживается с требованием действий суда ex officio (например, в ряде латиноамериканских государств, ратифицировавших Гаванскую конвенцию 1928 г. и инкорпорировавших Кодекс Бустаманте, который в вопросе установления содержания иностранного права исходит при этом из наличия соответствующей обязанности суда; в этой части то же характеризует и российское право). Кроме того, этот принцип действует в условиях принципа объективности, всесторонности и внутренней убежденности суда в оценке обстоятельств дела и разрешении споров. В итоге весьма важное характерное качество соотношения международного публичного права и международного частного права - уравновешенность "публичного" и "частного". Примечательно, что на данный момент обращают внимание и зарубежные исследователи. В частности, западногерманский автор Х. Шак, говоря о возможностях унификации права в области международного гражданского процесса, пишет: ":унификация права проходит гораздо легче, если уяснить для себя, что в международном гражданском процессуальном праве речь идет об уравновешивании частных интересов, что государственные интересы, по крайней мере в сфере действия принципа диспозитивности, практически не затрагиваются.